Последнее Правило Волшебника, или Исповедница. Кни - Страница 74

Медные глаза Джиллиан открылись, проявляясь на черноте нанесенной на ее лице темной полосы.

– Да, Отец Рал. До того, как появились эти жестокие люди из Древнего мира, у меня не было кошмаров. У меня были только сны. Я даже и не подозревала, что они действительно бывают. – Она сглотнула. – А теперь – да, я знаю, что такое кошмары.

– В один прекрасный день, Джиллиан, – сказал Ричард, наклоняясь, чтобы нарисовать перед ней символ, обозначающий взрыв звезды, – я надеюсь, ты сможешь забыть, что такое кошмары, но как раз сейчас мне необходимо, чтобы ты на них тщательно сосредоточилась.

– Я обещаю, Лорд Рал. Но я слишком молода. Вы действительно уверены, что я смогу сбрасывать кошмары на всех этих людей?

Ричард заглянул ей в глаза.

– Эти люди пришли сюда убивать всех и все, что ты любишь. Ты придумаешь кошмары, а Локки понесет их к тем людям, что находятся в лагере, внизу… Я это устрою.

Никки присела на корточки рядом с Ричардом.

– Джиллиан, не задумывайся о том, сколько людей находится там, внизу. Это не имеет значения. Честно. Куда отправится твой Локки, туда он понесет твои сны. Пока он будет летать над лагерем, ночные кошмары будут сыпаться с его черных крыльев, как ледяной дождь. Возможно, они коснутся не каждого, но это и неважно. Они коснутся великого множества, и этого будет вполне достаточно. – Никки указала рукой на формулы заклинаний, вычерченные перед девочкой. – Вся сила заключена в них, а не в тебе. Эти заклинания сделают всю работу, сея кошмары среди этих людей. Видишь вот это заклинание? – спросила Никки, указывая на петлю, которая замыкалась сама на себя. – Вот эта часть бесконечно умножает твой ночной кошмар, снова и снова.

– Боюсь, это потребует больших усилий, чем то, на что я способна.

Ричард с короткой улыбкой утешения потянулся и положил ладонь на руку Джиллиан.

– Но ведь я буду помогает тебе сбрасывать эти сны, запомнила? Ты должна только думать о них; а уж я буду сбрасывать их, как это нужно. Твоя способность вместе с моей силой сделают все это.

– Я вполне смогу думать о ночных кошмарах. – Затем она слабо улыбнулась. – И вы наверняка достаточно сильны, Лорд Рал. Думаю, в этом есть смысл, раз вы оба задумали это таким образом. Теперь я понимаю, зачем понадобилась вам, чтобы сбрасывать на них сны. И вот почему жрица костей должна была ждать вашего возвращения к нам.

Ричард похлопал ее по руке.

– И что еще тебе нужно запомнить – что после того, как Локки облетит лагерь, ты должна послать его в ту часть, где находится шатер Джеганя. Мы хотим охватить кошмарами как можно больше людей, но Джегань должен быть в фокусе всех этих кошмаров, и для него будет тот особый сон, которым я хочу помучить его. Так что когда я шепну тебе, что пора Локки опуститься, ты думай о Джегане в его шатре. Вот это заклинание, вот здесь, – он указал на него, – направит Локки устроиться рядом с этим человеком. Когда я тебе дам знать, все, что ты должна сделать, это помнить про Джеганя и направить Локки к его шатру.

Джиллиан кивнула.

– Я помню этот ужасный шатер. – Ее медные глаза, обращенные к Никки, наполнились слезами. – И знаю достаточно много кошмаров, которые происходили там.

А наверху Локки каркал и хлопал крыльями, собираясь отправиться в путь с грузом ночных кошмаров.

Глава 50

Дженнсен вздрогнула, когда мускулистый страж вывернул ее руку и толкнул ее через открытый вход в шатер. Она споткнулась, но сумела удержаться от падения. После поездки через лагерь при зимнем ярком солнечном свете она обнаружила, как плохо видит в темных императорских покоях, и прищурилась, ожидая, когда ее глаза привыкнут к тусклому освещению. С каждой стороны от себя она различала массивные силуэты стражей.

Дженнсен повернулась, услышав какой-то шум и возню за спиной, затем увидела, что те же самые здоровенные воины затолкали в этот же шатер Энсена, Оуэна и Мерили, жену Оуэна, как загоняют скот на бойню. Дженнсен не видела остальных за время их короткого путешествия на север. Большую часть пути у всех были заткнуты рты и завязаны глаза, чтобы создавать как можно меньше проблем при переезде вместе с караваном, перевозящим различные вещи и припасы. У Дженнсен заломило сердце, когда она вновь увидела своих друзей, оказавшихся теперь в лапах столь злобных людей. Это казалось возвращением ночных кошмаров.

Чуть дальше, на другой стороне большого внутреннего пространства шатра, Дженнсен увидела императора Джеганя, сидящего за массивным столом и занятого едой. Дюжины свечей стояли с каждой стороны стола, придавая этой части комнаты вид алтаря внутри какого-то святилища. Рабы ожидали, выстроившись в ряд вдоль задней стены, как раз за спиной императора. Стол был заставлен изобилием блюд, вполне достаточным для банкета. Джегань, по всей видимости, ел в одиночестве.

Черные глаза императора уставились на Дженнсен, будто она была фазаном, которому он собирался свернуть голову, выпотрошить и зажарить для избранных гостей. Он поднял руку и двумя пальцами, блестящими от жира, сделал знак, чтобы она подошла ближе. Огромные кольца на его пальцах, а также длинные, украшенные драгоценными камнями цепи на шее поблескивали в свете свечей.

Дженнсен прошла по толстому ковру и остановилась перед столом императора; за ней следовали перепуганные Энсен, Оуэн и Мерили. Свечи в массивных подсвечниках выхватывали из темноты ветчину, домашнюю птицу, мясо и разного сорта соусы и приправы. Также на столе были орехи, фрукты и сыры самых разных сортов.

Не сводя с нее своего ужасного взгляда, Джегань двумя пальцами разломил грудку небольшой жареной птицы. В другой руке император держал серебряный кубок. Он откусил большой кусок мяса, затем запил его красным вином из кубка. Она знала, что это красное вино, потому что очень много его пролилось по сторонам рта, попав на руки и на овчинный жилет.